ГЛАВА 51. ЧХВЕ ДЖИВОН СЛИШКОМ СИЛЬНА (2)
— Эм… что значит «в таком виде»?
— Мистер Чхольджин, сначала посмотрите на его одежду, а потом на нашу. Он здесь явно дольше, чем день или два.
— Ах… я даже не обратил внимания.
— И почему вы обращаетесь к нему без уважения?
— Ну… просто…
Эти двое вдруг начали по-дружески беседовать.
Общение пожарного Пака Чхольджина с Чхве Дживон продолжалось некоторое время, но затем Дживон повернула голову и снова посмотрела на меня.
— Чуть не забыла нормально представиться. Меня зовут Чхве Дживон.
— Чхольджин… Кхм. Извините, я имею в виду, меня зовут Пак Чхольджин. Примите мои извинения. Вы выглядели так молодо… — со смехом сказал пожарный Пак Чхольджин.
— Ничего страшного. Меня зовут Ким Джунхо.
Если подумать, после прохождения обучения я лишь упомянул свое имя, но мы так и не познакомились надлежащим образом.
— Вы же в курсе, что правительство страны публично призвало всех выживших? Я думала, что мы встретимся там, — сказала Чхве Дживон, нежно поглаживая Бун-Буна.
— …да, но обстоятельства сложились иначе.
Конечно, я знал об этом. Это событие произошло, когда я собирал информацию перед тем, как перейти на 2-й этаж.
Через неделю после прохождения обучения, то есть две недели назад, правительство Южной Кореи публично созвало Игроков.
На самом деле на тот момент термин «Игрок» еще не был стандартизирован. Лишь неделю спустя правительство США официально объявило об этом термине.
И наступила эра всеобщего беспокойства. Это период, когда общественное мнение вскипело, когда люди начали яростно спорить о Башне.
У каждого человека было свое восприятие Башни, а общественное мнение во всем мире было раздроблено, поэтому четкого правильного ответа просто не могло быть. Это было время, когда люди хватали друг друга за шкирку и кричали, что именно их точка зрения верна.
Учитывая такой беспорядок, каждой стране было бы логично принимать собственные решения…
Поэтому было удивительно, что решение лидеров всех стран было единогласным. В первую очередь они решили составить и оцифровать список всех Игроков. Ходили слухи, что между лидерами было заключено какое-то соглашение по этому поводу.
Независимо от причины, правительство Южной Кореи также поспешно объявило о сборе Игроков.
— Эй, ты ходил на собрание выживших?
— Зачем? А если нас запрут и начнут проводить эксперименты?
— Я ходил, и ничего такого не было. Они буквально ничего не сделали. Просто проверили наши имена и лица и отправили обратно.
— Тогда зачем вызывали? Разве они не должны спросить о Башне или научить нас пользоваться оружием?
— Откуда мне знать? Спрашивай у правительства.
Проблема заключалась в том, что, хотя сбор Игроков был хорошим первым шагом, дальнейшего прогресса не было.
Поддержка Игроков? Попытка выслушать их и сформировать оперативную группу по чрезвычайным ситуациям?
Ничего из этого не произошло.
Позже выяснилось, что между президентом и крупнейшей оппозиционной партией шла борьба за власть, что мешало пересмотру соответствующих законов… Но в эти дебри я уже лезть не буду.
В любом случае, я не собирался посещать это собрание. В этом просто не было смысла.
— Мы с мистером с Чхольджином встретились именно там. Нас всех собрали в военном управлении трудовых ресурсов Республики Корея. Его использовали как временное место для идентификации выживших.
— Давно я там не был. С тех пор, как проходил срочную службу.
У тех, кто пережил опасные для жизни ситуации в обучении, обычно оставались шрамы на психике.
Наверняка были и те, кому пришлось нанести удар в спину верному товарищу или выжить, игнорируя чужую смерть. И те, кому пришлось заплатить цену за совершенные ими грехи.
У таких людей явно было посттравматическое стрессовое расстройство.
Однако даже самые близкие члены семьи не могут сопереживать, потому что они не могут слышать истории из Башни. Тогда что уж говорить о правительстве? Что они вообще знают, чтобы собирать этих людей? Могут ли они вообще услышать, что говорят Игроки?
Более того, прямо перед нашими глазами появился заманчивый плод в виде 1-го этажа; небывало сладкая награда. Было бы даже странно послушно откликаться на призыв правительства.
— Когда айфри-дом.су я направилась туда… я встретила там людей, которые были с нами в обучении. А мистер Чхольджин оказался другом моего покойного отца…
Исключением были те, кто просто следовал инструкциям и прошел обучение без каких-либо проблем.
Чхве Дживон и Пак Чхольджин были одними из таких людей. Помимо них еще почти 50 человек гладко прошли обучение благодаря мне.
После прохождения проверки личности эти люди, узнавшие друг друга, забронировали целый ресторан, чтобы поговорить друг с другом. И естественно, Башня была главной темой их разговора.
— Лишь позже в Интернете я осознал, каким на самом деле был обучающий этап для большинства людей. Предательства, убийства, голод, борьба… Это было ужасно.
Пожарный Пак Чхольджин недоверчиво покачал головой.
Только после прохождения обучения люди по-настоящему осознали, каким благословением было остаться невредимым; как им повезло, что они пережили обучение.
— Я всегда хотела сказать это, если мы когда-нибудь встретимся снова.
Чхве Дживон глубоко поклонилась.
— Я прошу прощения за то, что не доверяла вам и сомневалась в вас. Мне искренне жаль.
Ее некогда знакомый голос теперь был серьезным и тяжелым.
— Мне тоже очень жаль, что я не проявил к вам должного уважения ранее.
Пожарный Пак Чхольджин тоже поклонился.
— После прохождения обучения я понял… насколько несправедливым и жестоким было место, в котором мы находились. Сколько жизней вы, господин Джунхо, спасли. Я действительно хотел поблагодарить вас. Еще раз спасибо. Остальные также просили меня передать вам свою благодарность.
— …все нормально. Действительно.
Мое горло сжалось от волнения, но я все же с трудом смог проглотить этот комок и ответить.
Я так много хотел спросить…
Как дела у Чхве Дживон? Стала ли Бун-Бун более послушной? Как поживает пожарный Пак Чхольджин?
Мне хотелось тепло обнять их и посмеяться.
Но я не мог.
Их отношение дало понять это.
Они чувствовали благодарность, а не близость.
Для них я был… благодетелем, а не товарищем.
Это были не те Чхве Дживон и Пак Чхольджин, которых я знал.
Лишь у меня были воспоминания о совместной борьбе с минотавром.
Чхве Дживон, которая улыбалась мне в лучах заходящего солнца на пустыре, больше не существовала.
Пожарный Пак Чхольджин, который выбился из сил, но назвал меня героем, подняв большой палец, тоже исчез.
Значит… Ким Джунхо, который был с ними, тоже, должно быть, сгинул.
Эти счастливые воспоминания, которые вдруг нахлынули на меня, должны быть похоронены глубоко в сердце.
Я знал, что будет больно, но не ожидал, что до такой степени. Я думал, время излечит. Но это не так.
В этот момент я испытал невероятное чувство одиночества.
Действительно… Мне следует избегать чрезмерного сближения с другими людьми. Пока я был один, все было хорошо, но встреча с
кем-то, с кем я сблизился, пробудила дремлющее одиночество.
Я должен держаться на безопасном расстоянии. Быть дружелюбным, но не слишком сближаться.
— Я рад снова встретиться с вами.
Ради меня и ради них.
— Люди… Большинство из них даже не планируют подниматься на 2-й этаж. По крайней мере, нормальные люди, — вздохнув, сказал пожарный Пак Чхольджин.
Он рассказал, что те, чья психика пострадала от жестокого обучения, не хотели подниматься на 2-й этаж.
Получив глубокие шрамы в обучении, они потеряли всякую волю и довольствовались тем, что спрятались на уютном 1-м этаже.
За исключением немногих, испытывающих чувство долга по спасению человечества, и тех, кто движим желанием стать сильнее, все остальные были сосредоточены на том, чтобы приятно провести время на 1-м этаже.
Похоже, у нас не было такой процветающей торговли предметами, как на черном рынке в Америке, поэтому у людей не было никакого стремления к восхождению на Башню.
Но захотели ли те, кто прошел обучение без проблем, подняться на
2-й этаж? Это тоже было не так.
Им не хватало уровней. Думаете, уровни достижений могут это покрыть? Но дело не только в отсутствии уровней; им также не хватало боевого опыта.
Хотя точная природа 2-го этажа была им неизвестна, если это смертельная игра, в которой нужно убивать или быть убитым… им не хватало уверенности состязаться с теми, кто рисковал своей жизнью в обучении.
— Итак… мы с мистером Чхольджином пришли как разведывательная группа, чтобы проверить, безопасен ли этот этаж.
Пак Чхольджин и Чхве Дживон принадлежали к числу тех немногих людей, испытывающих чувство долга.
Они усердно тренировались на 1-м этаже и, почувствовав некоторую уверенность в своих боевых навыках, решили вместе подняться на 2-й этаж.
Чхве Дживон перевела взгляд на меня.
— Мистер Джунхо… Кажется, вы здесь уже довольно давно. Есть ли на это причина?
— Есть. Этот вопрос был очень кстати.
Кратко объяснив им правила 2-го этажа, я представил информацию, которую собрал в ходе регрессий: структура 2-го этажа, запрет насилия, иерархия горожан и отношение правителя города.
Также я не забыл упомянуть о призыве правителя города с помощью сбора коробок всех горожан.
— Она сумасшедшая…
— Я не могу поверить, что Бог создал эту Башню. Возможно, это
какое-то злое божество.
Чхве Дживон была возмущена, а пожарный Пак Чхольджин выразил свое отвращение.
Я знал, что эти хорошие люди посочувствуют мне.
— Мне нужна помощь. Не могли бы вы выслушать мой план?
Чхве Дживон.
Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.