Мир пылал.
Тьма ночи была побеждена, изгнана безупречной белой бездной раскалённого света. Каменные обломки горели… воды огромного озера тоже горели. Мельчайшие частицы перегретой пыли пропитали воздух, превращая рушащиеся руины в неизбежную печь.
Горел сам воздух; небо было пропитано испепеляющим светом, обращающим всё под своим безжалостным сводом в угли и пепел.
Безбрежный океан пламени ревел, и его рёв сливался и плавился, произнося целую литанию слов…
Разрушение. Разорение. Уничтожение.
И в то же время мир был ледяным и застывшим, лишённым всякого тепла.
Великое озеро покрылось льдом, промёрзнув до самого дна. Иней и изморозь укрыли руины, рисуя на каменных обломках жуткие узоры. Сами камни стали хрупкими и ломкими, готовыми рассыпаться от малейшего прикосновения. В ледяном воздухе медленно дрейфовали крошечные кристаллики льда, сияя в бледном свете расколотой луны.
Глубокая, мёртвая тишина окутала руины колоссального замка… это было место, совершенно лишённое тепла и жизни, место, где сама идея жизни казалась странной и отвратительной.
…Мир раскололся надвое в столкновении между Верховным Титаном и Проклятым Демоном, и его зазубренные половины боролись за господство.
Нефис влила свою несокрушимую Волю в пламя, поджигая мир. Сияющий ад, который она высвободила, был настолько ужасен, что сама ткань реальности воспламенилась, и всё вокруг неё горело — даже то, чему гореть было не суждено.
В то же время Отречение отвергло пламя. Отвратительная мерзость отказалась гореть, и тем самым отрицала саму концепцию тепла, превращая мир в ледяное пекло.
Из сокрушительного столкновения их Воль родились два противоположных мира, оба существующие бок о бок как возможности — ни один не воплощённый до конца, ни полностью уничтоженный, и потому застывшие в состоянии неопределённого соперничества.
Пока Нефис и Отречение сражались, их Воли напрягались друг против друга, и то один, то другой мир на краткий миг обретал форму, становясь реальностью. В один момент Проклятый Демон был опалён и сожжён, но уже через удар сердца пламя, пожирающее его отвратительное тело, гасло, и Нефис внезапно обнаруживала, что её душит невыносимый холод.
«Эта… мерзкая… тварь…»
Она шаталась под давлением борьбы с непостижимой Волей и властью падшего божества… с его коварным мастерством над концепцией отказа, которое угрожало отрицать само её существование, не говоря уже о способности причинить вред Проклятому Демону.
В то же время ей приходилось сражаться и с самой мерзостью.
Ужасный лес костлявых конечностей сеял хаос среди руин, проявляя такую яростную мощь, что бесчисленные тонны каменных обломков ежесекундно обращались в мелкую пыль.
Нефис уже отсекла десятки рук Отречения — клинок, сотканный из света, с лёгкостью рассекал плоть и кости Проклятого, поджигая кровоточащие обрубки. Но отвратительная мерзость была слишком могущественной и необъятной, её способность искажать абсолютные законы в свою пользу — слишком тиранической. Так что и она не вышла из яростной схватки невредимой.
Каждый раз, когда Нефис удавалось нанести удар, руки Отречения впивались в её огненную форму. Длинные пальцы мерзости чернели, а когти трескались в тот же миг, как касались белого пламени… но каждый раз у Нефис отнимали частичку тепла, делая её пламя чуть слабее, чуть менее жгучим.
С каждым полученным ею ударом её право на существование становилось всё слабее.
И происходило нечто гораздо более ужасающее…
С душой Нефис были связаны миллиарды огоньков, привязанных к ней узами стремления. Они были подобны канатам, что якорили её в этом мире и укрепляли её существование… это были подданные её Домена.
С каждым полученным ею ударом эти огоньки, казалось, тоже становились немного тусклее.
И когда Нефис осознала этот Сво бодный м ир ра нобэ факт, она почувствовала то, чего не чувствовала очень, очень давно…
Она почувствовала страх.
В начале битвы с Отречением она смотрела на него с презрением, уверенная, что ужасный изверг не сможет отрицать её существование — потому что для этого ему пришлось бы отрицать существование всего человечества вместе с ней.
Но теперь…
Проклятый Демон делал именно это.
Миллиарды людей были связаны с Нефис и её Доменом Стремления, наделяя её великой силой и почти неиссякаемым океаном эссенции духа. Но эта связь была клинком, острым с обеих сторон.
Поскольку Нефис была связана с человечеством, особенно коварный враг мог дотянуться через неё сквозь тёмную пустоту и последовать за лучами прекрасного звёздного света к их источнику. К людям, которых она вдохновила и которых должна была защищать.
Отречение… было одним из таких врагов.
Этот Проклятый Демон был древним, могущественным и ужасающим. Он парил в безбрежных небесах как один из Духов царства Бога Солнца, прежде чем пасть в мерзкие глубины Искажения. Он пережил Роковую Войну, пережил Владыку Света и провёл тысячи лет, скрываясь от безжалостного сияния осиротевшего неба в удушающей тьме Божьей Могилы.
И вот теперь он был здесь, в скрытых останках Истинного Бастиона. Освобождённый из-под раскалённой бездны, что заточила его, и вольный распространять своё ужасающее влияние, как ему заблагорассудится.
На его пути стояло лишь одно препятствие…
Два препятствия, если быть точным.
Меняющаяся Звезда и Повелитель Теней.
И только одна из них была здесь, чтобы противостоять Проклятому Демону.
Нефис купалась в агонии своего Недостатка, позволяя ему очистить свой разум и закалить решимость. Она собирала своё пламя… она и была пламенем.
Её душа содержала Огонь.
«Нужно покончить с ним. Сейчас же».
В этой битве Воли ей нужно было желать покончить с Проклятым Демоном здесь и сейчас, желать этого так яростно, чтобы её испепеляющее желание нельзя было отрицать.
Поэтому…
Нефис заглянула вглубь своего сердца, вспоминая каждую причину, по которой она хотела убить врага, и каждую причину, по которой она хотела помешать врагу убить её.
Чтобы остаться последней.
А затем она произнесла Имя, которое не могла призвать раньше.
Она призвала Имя Страсти.